Недавно в Екатеринбург приезжал главный стилист телеканала СТС, ведущий собственного шоу преображений «Рогов. Студия 24» Александр Рогов. На своем мастер–классе он рассказывал о модных трендах весны–лета—2019. Нам удалось поговорить с Александром перед его блестящим выступлением и выяснить много интересного о его шоу, бренде и планах на будущее.
Когда вы работаете с людьми, которые приходят на программу «Рогов. Студия 24», бывает ли такое, что вы сталкиваетесь с сопротивлением и нежеланием перемен?
Совсем недавно в эфире была как раз такая серия с сопротивлением и нежеланием перемен. Героиня пришла на программу, думая, что все станут плясать под ее дудку. Люди вообще сейчас настолько избалованы «мэйк–оверами» — форматом шоу о преображении, — что им кажется, будто бы они уже знают, что их там ждет. Считают себя прокаченными и подготовленными.
Поэтому так важен этап кастинга, хотя заранее не всегда удается понять, как поведет себя человек на съемочной площадке. На отборе герой всегда хочет показать себя с «правильной» стороны, выражает свою готовность к переменам. А когда понимает, что обратной дороги нет, что он уже в шоу, начинается проявление характера. Я считаю, что нам это на руку: если герой ведет себя необычно, если он сопротивляется, плачет, визжит, кричит и говорит, что не будет стричься, это делает шоу интереснее, а выпуск — уникальным.
Если вам интересно узнать, как я справляюсь с этим, то ответ прост — никак. Я знаю, что делаю. Мы не салон красоты, мы делаем то, что считаем нужным. При этом понимая, что герои нашего шоу — это не подопытные кролики. Мы их преображаем, используя все наши знания, чтобы сделать людей лучше.
Как думаете, почему они себя так ведут?
Некоторым людям не хватает внимания, комплиментов, а кто–то слишком избалован. Есть такие, кто думает, что управлять людьми можно только капризами, это идет из детства: ребенок падает на пол в магазине и кричит, что хочет игрушку. Родители ему ее покупают. И вот такой ребенок потом вырастает в 23–летнюю девочку и думает, что проблемы решаются только таким образом. Но я за любой каприз: чем хуже ведет себя герой, тем круче будет в финале. Как человеку мне такое поведение, конечно, неприятно, но как продюсеру — да.
Со стороны вашей команды бывают провокации в отношении участников?
Нет, конечно. Мы работаем не на маргинальном канале и не для маргинальной публики. Это уютный, домашний, позитивный канал, который должна смотреть вместе вся семья. Поэтому даже если человек приходит с какой–то серьезной проблемой, самое горестное будет в начале, в заявке героя. А потом мы все уводим в позитив. И даже если я читаю нотации, делаю это очень аккуратно, элегантно, не задевая личность. Просто стараюсь показать, что где–то он прав, а где–то — нет. Он ведь сам пришел ко мне как к эксперту, поэтому я имею право это делать.
Но провокаций никогда нет. Бывает, что мы задаем неудобные вопросы, но это нормально. Я могу вывести героев «на эмоции», спросив, например, у дочери при маме, хватало ли ей в детстве внимания. И тут она ответит: «Нет, не хватало», а мама об этом даже не подозревала. И тогда я задаю вопрос, а каково ей это слышать. Она говорит, что шокирована, потому что думала, что обеспечивая свою дочку, сделает ее счастливой. А ребенку–то не деньги нужны: она вон одну картошку бы ела целыми днями, лишь бы мама поцеловала и на ручки взяла.
Да, это провокация, но это хорошая провокация, потому что люди, наконец, поговорили. Наше шоу вообще о том, что люди должны учиться разговаривать. Народ в нашей стране этого делать не умеет: проблемы замалчиваются, обиды копятся, накручиваются, а потом перерастают в голливудскую драму в голове. А на самом деле нужно было просто сесть и поговорить. Я рад, что наше шоу стало чуть более психологическим.
А вообще, какую роль играет психология в работе стилиста?
Это самое главное умение. Стилист обязательно должен быть психологом в определенной степени. Если ты не можешь тонко почувствовать человека, это большая проблема. Стилист должен правильно разговаривать с клиентом, понять к чему он готов, а к чему — нет.
А образование для стилиста насколько важно?
Я не учился на стилиста. Все, что делаю — это прикладная работа. Этому вообще никто не научит. Школа стилистов дает базу, а все остальное делаешь сам.
Но конечно, если есть возможность выучиться на стилиста в классном зарубежном вузе, надо это делать. Если возможности нет, то нужно получить хорошее гуманитарное образование. Я, например, закончил иняз, и теперь знаю два языка, историю, философию, психологию и так далее. Это, конечно же, мне помогает в работе и жизни.
Мы знаем, что у вас есть собственный бренд одежды. В какой момент вы решили его открыть? Может, хотели донести какую–то свою эстетику?
Если честно, я запустил бренд вообще не из–за этого. Все эти пафосные истории про эстетику — вранье. Я запустил бренд одежды в момент, когда скоропостижно уволился с одного развлекательного телеканала.
Я обожаю телевидение, не могу без него жить. И я понимал, что в ближайшие год – два я там не появлюсь. Потому что телепроекты запускаются очень долго, и если так происходит, это всегда большое везение и случайность.
Поэтому я шел по улице и думал, как остаться на слуху и на плаву, пока не нашел пути возвращения. И придумал инфоповод — запуск собственного бренда. Изначально собирался сделать толстовки с какой–то надписью, вывести их в Instagram, разослать пресс–релизы, чтобы все говорили о бренде одежды Рогова. А пока бы это крутилось, я бы придумал что–то еще. Но так получилось, что первая же коллекция стала большой, поскольку я всегда хочу сразу многого.
До этого года бренд и был всего лишь инфоповодом, в который я вкладывал свои деньги. Но такой пиар мне сейчас не нужен, потому что у меня есть свое шоу, книга, и вообще все есть. Поэтому мы с командой приняли решение развивать бренд, чтобы он начал приносить прибыль. Мы запустили Интернет–магазин. Также у нас сейчас продается первая полноценная коллекция, и почти у всех основных позиций sold out (распроданы — прим.ред), как это ни странно звучит. Я этому очень радуюсь. Бренд стал полноценным бизнесом, а не мыльным пузырем. Люди могут носить и покупать наши вещи, а мы можем окупать затраты.
Но, конечно, бренд — это и моя эстетика, и мое видение мира. А еще это действительно дизайнерские вещи: мы не воруем идеи, разрабатываем каждую вещь, перерабатываем то, что видим вокруг. Надо сказать, что это бренд стилиста, а не дизайнера. Хотя третий сезон подряд работаю с профессиональным дизайнером в команде, который вместе со мной разрабатывает эскизы, делает технические рисунки и присутствует на примерках.
Мастер–классы, книга, собственное шоу, youtube–канал… Нет ли ощущения, что вы достигли потолка?
У меня столько классных идей, что до потолка мне еще очень далеко. Тем не менее, за эти десять лет я достиг того, о чем и мечтать не мог. Если бы мне сказали, что у меня будет свое шоу на главном развлекательном телеканале страны, свой бренд, своя книга, что я буду выступать в огромных залах, ездить по всей стране и миру, я бы не поверил. Я просто мечтал быть популярным, и только потом понял, сколько для этого нужно работать. Сейчас все, что я делаю, подкреплено социальной миссией — сделать людей лучше, красивее. Моя популярность стала следствием моей деятельности и приложенных усилий, и это ценно. Но иногда известность мешает жить. Например, порой мне хочется спокойно пройтись по торговому центру, чтобы меня не узнавали. Так что мечтать надо не о популярности, а о том, чтобы делать то, что любишь.
То есть секрет успеха: делать то, что любишь?
Конечно! Особенно это касается людей творческих профессий. Идти в стилисты ради денег — глупо. Это каторжный труд! Особенно труд fashion–стилиста: постоянно мешки, одежда, обувь, аксессуары, которые ты таскаешь туда–сюда. Даже на этот мастер–класс мы привезли с собой 65 килограммов одежды. И все это надо развесить, отгладить, отпарить и так далее. Это ужасно. Но люди видят только готовую картинку, и всем кажется, что это просто.
Поэтому в творчество надо идти не потому, что там заплатят, а потому, что вы жить без этого не можете. Если вам плохо без моды, и вы понимаете, что можете реализоваться только в этом — да, конечно, вы должны идти в моду и быть готовым первые 5–8 лет работать в никуда, тратить силы и не получать миллионов долларов. Наоборот, выбудете расходовать свои деньги и даже не понимать, принесет ли это плоды. В моем случае плоды есть, но я получил их через пятнадцать лет после начала карьеры.
Какие у вас планы на будущее?
В планах на будущее у меня быть счастливым человеком и получать удовольствие от жизни. Не знаю, как я это буду делать. Может быть, уйду из кадра и стану только продюсером на СТС, может, запущу свое ток–шоу, о котором давно мечтаю, или полностью погружусь в бренд, работа над которым дает много положительных эмоций.
Смотрите каждую субботу в 10.45 на СТС
Беседовала Ольга Дубровина