Дом № 98 по улице Гагарина в городе Чайковском, стоит на своем месте с XVIII века, когда никакого города здесь еще не было, а была деревня Сайгатка. Точнее, с XVIII века стоит только половина дома: когда-то это была классическая шестистенная изба-связь, но в ХХ веке она была разделена между двумя братьями и половина сруба перевезена на другое место, оказавшееся впоследствии в зоне затопления Воткинского водохранилища, так что левая половина на фото – новодел:
Но правая – аутентичная, и в ней практически всё осталось так же, как и сто лет назад, и бóльшая часть интерьера в ней – настоящая, «родная» здешняя обстановка, а не просто собранная по разным местам коллекция старых вещей, как это обычно бывает в других подобных музеях.
В 1960-х годах с хозяев было взято обязательство не менять внутреннее устройство своего жилища, а с 1989 года, когда последней хозяйке дома Т.Л. Дерюшевой была предоставлена квартира, здесь открыли филиал краеведческого музея.
Когда-то деревня Сайгатка была вотчиной Осинского Преображенского монастыря; в 1727 монастырь упразднили «за малобратством», и деревня перешла в разряд государственных. Возможно, этот, относительно вольный, статус повлиял на то, что во второй половине XVIII века именно здесь обосновалось множество переселенцев-старообрядцев с Вятских земель и северных районов Прикамья, в том числе и семья Щелкановых, первых хозяев дома.
Приверженцы традиций, староверы построили свой дом и обустроили свой быт так, что избу можно во многом считать репликой еще более древних, традиционных русских жилищ XVI-XVII веков.
Дом и его хозяева в 1960-х гг
Даже печной трубы первое время не было, а дым выходил в окно-дымоволок на потолке, то есть изба была курной. Не путать с еще более примитивной черной избой, где дым выходил через окна и двери: дымоволок в потолке создавал (можно сравнить с устройством юрты или чума) приличную тягу, и дым не оседал по стенам и потолку жирным черным слоем, как в черных избах, а сразу направлялся в расположенный над дымоволоком деревянный короб-«боров», выводящий его за пределы чердака.
Если вспомнить о бактерицидном действии дыма и пользе вентиляции помещений, то можно понять, что у такого устройства были свои плюсы.
Но, конечно, под самым потолком дым скапливался, поэтому полати находились низко.
Хотя бревна за столетнюю «курную» часть истории дома не особенно прокопчены в местах стыков – так, потемневшие от времени сосновые бревна. Кстати, обратите внимание на закругления вблизи углов, там где бревна соединены. Дом, как и положено настоящей русской избе, изначально был построен без единого гвоздя. Потолок, как и половицы – не из досок, а из плах – разрубленных вдоль пополам бревен.
Зев печи был, после ее переоборудования, сужен (о первоначальных размерах можно судить по форме заслонки):
Но сама печь сохранила классическую конструкцию, где в одной и той же камере и сгорали дрова, и готовилась пища. Жарили у входа в топку горящей печи, варили и парили непосредственно в топке при растопленной или догорающей печи, подогревали на шестке, пекли и томили внутри печи после топки. Там же можно было хорошенько пропарить простывшего, сразу совместив это дело с ингаляцией паром от отвара целебных трав или простого картофеля, и даже просто помыться.
Справа от печи – аутентичный шкафчик для посуды (на котором алоэ стоит). Выглядит как новенький – светлый – потому что, как и многие другие предметы обстановки, сделан из липы: она не темнеет от времени.
Однако конструкции (как и лавкам) больше ста лет, даже дверца крепится на деревянной оси:
Здесь хранилась посуда для членов семьи и общины. А в угловом шкафчике, правее, – учитывая особенности национального состава региона, здесь он назывался «татарский шкаф» – посуда для «чужих»: любых, не только мусульман, но и «обычных», никонианского толка, православных.
Путнику — в чашке воды, гостю — в угощении — староверы не отказывали, но никогда не ели с людьми иной веры из одной и той же посуды, держали на такой случай специальную, «мирскую». Если из «чистой», для хозяев, кружки пил незнакомый человек, то ее выбрасывали. Тут уже присутствуют более современные элементы: и гвоздики, и латунные петли – ну так это часть дома, жившего своей жизнью, а не просто музейный экспонат.
Многие стороны быта традиционных крестьянских семей были жестко регламентированы, а у старообрядцев, сумевших сохранить уклад за триста лет преследований – в особенности. Место у печи (сейчас сказали бы «кухня») – серед, было вотчиной хозяйки, чужим туда ходу не было. Женщины во время выполнения домашней работы, требовавшей сидения на одном месте, располагались вот на этих лавках у окон, где было достаточно света для рукоделия:
Желобок в подоконнике для отвода конденсата:
Место хозяина дома – большака – было у двери (сейфа и крючков для одежды раньше не было, верхнюю одежду вешали на горизонтальную палку-очеп ближе к печке, чтобы успевала просохнуть):
А во время обеда большак сидел в красному углу. Гостю ритуально предлагали за обедом сесть на место хозяина, а гость должен был отказаться, если он не священник (к какому толку принадлежали Щелкановы, и были ли у них священники, я как-то не отметил, но так бывало не только у старообрядцев). Без разрешения проходить за матицу – центральную балку потолка – гостю не разрешалось.
С другой стороны от дверей – скамья, использовавшаяся для ночлега не очень желанных гостей (типа «хозяйка, пустите переночевать») – не залежишься:
Можно было приставить скамеечку – например, вот такую, одним куском вместе с ножками из цельного ствола ели:
К очепу под потолком – там теплее – цеплялась зыбка.
Говорят, бабушки иногда привязывали к ноге тянущуюся к ней веревочку, чтобы, не отвлекаясь от рукоделия, можно было покачивать колыбель.
В целом всё расположено вот так:
Виден вход в голбец. До создания Воткинского водохранилища дом стоял на деревянном фундаменте из лиственницы, которая под водой не гниет, а буквально каменеет. Мне дали подержать кусок – натурально, как камень.
После затопления дом переставили на бетонный фундамент, чтобы не проседал. Раньше здесь можно было ходить в полный рост. Видно, что половицы – не из досок, а из плах.
Слева – рукомойник. Чтобы умыться, нужно сложить ладони лодочкой и большим пальцем нажать на носик – «чайничек» наклонится:
Старообрядцы маниакально чистоплотны в быту. Дом хозяева убирали несколько раз в день, печь подбеливали, деревянные полы, лавки, полки скребли вениками, ножами, оттирали песком каждую субботу.
На обеденном столе, покрытом домотканой скатертью, должны стоять хлеб, соль и вода. Воду и другие емкости с продуктами нужно обязательно закрывать или переворачивать – чтобы бесы не залезли. Соль из солонки нужно взять и положить рядом с тарелкой, каждый раз присаливая пальцами, потому что «если в соль макаешь, то предаёшь Господа» (ведь соль враги Христа кидали ему на раны). Все эти сугубо религиозные правила и обычаи, как легко заметить, очень разумны и с материальной, гигиенической точки зрения.
Фото Е. Харитонова специально для сайта toria-design.ru.
Продолжение следует.
