«Работу никогда не искал, она сама искала меня»: интервью с владельцем бренда Gutendorf

Мы знаем, что многие из вас хотят открыть свое дело. Кто-то еще не понимает масштабов того, во что ввязывается, а кое-кто считает, что готов ко всему. И каждому совет эксперта будет не лишним! Специально для всех жадных до знаний и готовых к новым открытиям мы задали самые важные вопросы нашему первому гостю сезона. Встречайте: директор ООО «Южная молочная компания», владелец бренда Gutendorf Михаил Бондарь. 

— Вы учились на инженера связи, но посвятили карьеру продуктам питания. Как так вышло?

— Тяга к сельскому хозяйству у меня была с детства, потому что родители были ближе к земле, и дедушка с бабушкой, немцы, тоже. Мы постоянно занимались земледелием. Отец давал мне 20 гусей, 2 бычка, 3 свиньи — вот это твое, выращивай. С семи лет и каждый год этим занимался. Про колхозы знал, про фермы. Ну а пошел в техническое, потому что со школы победитель всех олимпиад городских. На всероссийской олимпиаде по физике среди 15 тысяч учеников занял первое место. И вот как-то меня учитель физики направил, что нужно именно техническое образование. Оно основополагающее, а потом уже все остальное дается легко. 

Мне вручили сертификат, можно было поступать в любой вуз России без экзаменов. Я выбрал в Ростове Институт связи, потому что мне нравилась связь спутниковая  — проводная, беспроводная. Пошел учиться, окончил институт. Не красный, а золотой диплом был — когда ты учишься, ты ни одной текущей четверки или тройки не получаешь, а все пятерки. То есть учился я так — и прогуливал, и не ходил, но за счет каких-то знаний базовых, глубинных, от которых преподаватели улетали в космос.

— Начали с Билайна, Мегафона, а потом вдруг Тавр, затем и вовсе гиганты вроде Hochland… Как вы выбрали то самое направление, в котором хотите развиваться? Что стало переломным моментом в самом начале карьеры?

— Во-первых, я вообще человек творческий, меняю направления, и для меня это несложно. И школы, и вузы, и саморазвитие, из технического пойти в продуктовое... Просто встал вопрос перспективы. Я был лучшим молодым специалистом Северо-Кавказской железной дороги, прокладывал коммуникации, управлял всеми устройствами железной дороги.

Понимая, что это неперспективная для меня дорога в будущем, то просто пришел в ТАВР и говорю: «Ребята, хочу работать!» «А что ты умеешь?» «А что надо? Я все могу: программирование, управление, связь, оптимизация, языки программирования, компьютер починить — что угодно. Могу продавать, могу плясать». Они сказали: «Ну давай попробуем».

Вот так я в ТАВРе поработал, начиная с мерчандайзера, а потом уже пошел быстро-быстро-быстро до руководителя. Позже меня заметили игроки рынка и стали приглашать в компании. Я сам работу не искал с 2006 года вообще. Работа сама искала меня. Ну, потом уже ушел в Hochland и все остальные европейские концерны.

— Как вы решились уйти из успешного найма и открыть собственную компанию?

— Санкции помогли. Развитие же всегда идет именно тогда, когда сложно. Закрыли Европу. Мне там сказали, что вот, мол, ты молодец, ты поднял там российский рынок, давай так: у тебя был филиал, давай всех увольняй, а ты один в Москву переезжай — будем развивать ближнее зарубежье, федеральные сети, отстающие регионы РФ. Я говорю, а смысл? Я здесь людей всех набрал, обучил. Так и разошелся с ними, потому что я российских людей не буду кидать, мне они дороги, я в Москву не поеду.

Они обещали, что я буду директором, но мне не деньги важны. Как я буду смотреть людям в глаза, которых я сейчас уволю, а у них кредиты, дети? Я же не переживу этого.

Открыл здесь фирму, в Ростове. Те люди, которые работали в филиале, пошли со мной, и мы начали заниматься дистрибуцией, купи-продай. Мы покупали продукцию в Москве, продавали здесь по магазинам, все контракты сохранились, со мной пошли. А потом уже надо дальше расти, трансформироваться. В 2018 году появилась идея — и родился бренд Gutendorf.

---

---

— Название буквально взяли из семейной истории?

— Да, это деревня в Германии, откуда предки мои родом, они приехали в Российскую империю еще 270 лет назад. Это много значит для меня. Соответственно, уже есть основа, есть знания, есть продукция. И вот мы поехали производить сыры. Сначала использовали российское молоко, но оно не подходило к сыропригодности. И не было того выхода, который нам нужен был. Соответственно, открыли фирму в Беларуси — там собираем молоко, делаем сыр. Там более жесткие законы, чем здесь. Получаем сыр Gutendorf здесь, нарезаем и продаем. Но каждый этап контролируем плотно. 

— А как перешли к открытию своих ресторанов?

— Были в Италии с партнером, увидели, как готовится паста в пармезане — это красиво, на огне, и решили уже дальше трансформировать бизнес от производства на культуру ресторана.

Потому что все наши производители местные будут в магазинах у дома, на прилавочках. Но это уже старый век, не та культура. Ты произвел — и ты просто продаешь, ты управляешь продажами. Нет дальнейшего роста, на новый уровень не выходишь.

Это просто ты остался, в той же горизонтальной плоскости. А создавая уже более качественный продукт, приготовив его, это уже высшая школа, да еще и под одним брендом. Сейчас с итальянцами познакомились, в Крыму делаем пармезаны итальянские и получаем здесь, продаем по магазинам, из этих же сыров готовим блюда в ресторанах под названием Gutendorf 1765 kommune.

— Что легче: вести производство или безумный ростовский ресторанный бизнес?

— И то, и то по-своему сложно, не могу выделить что-то одно. Но рестораны продвинули нас к мыслям, выводам и закупкам, которые тоже дали шаг вперед. За всем этим интересно наблюдать.

— И что самое примечательное?

— Нас, например, радует, что у нас карбонара ушла с первого места продаж на третье. На первое место все-таки вышла паста в пармезане, потому что это именно наш специалитет. Мы же еще потом привезли, кроме пармезана, шикарный раклет швейцарский, его мало где встретишь. Трюфель из Италии мы везем осенний, пьемонтский, делаем сальсу и добавляем в блюдо. Также у нас есть основное блюдо — это паста с ростбифом и черным трюфелем. Плюс сейчас привезли сыр тет-де-муан из Швейцарии. У конкурентов он продается по 850 рублей за 50 грамм, а мы продаем по 490 рублей за 50 грамм. У нас сырная компания, сырная душа. 

— Хотите расширяться в сторону производства или новых ресторанов?

— Никуда не хочется расширяться, пусть идет само собой. Хочется сохранить то, что есть, давать качественный продукт, вкусные блюда, и чтобы люди видели, насколько это круто и полезно. Нам не надо стадионов, два ресторана нам хватает, производственной площадки хватает.

— А что насчет дистрибуции в магазинах? Ваши сыры и колбасы можно встретить и в крупных сетях, но реже, чем хотелось бы. 

— Нам сложно бороться с федеральными производителями, потому что мы маленькие, и многие локальные производители вообще ушли с рынка. Но, слава богу, еще держимся, и держимся не за счет маркетинга глобального или отчислений сетям, а просто за счет того, что нас любят люди, покупают и потребляют. Это ценно.

Я не гонюсь, потому что знаю финансовую модель, которая сейчас действует в России. Сколько людей из Германии приехали и здесь погорели на российском рынке! У нас в России, чем больше предприятие, тем быстрее оно пропадет. Сколько компаний сгинуло при масштабировании! Есть достаточно примеров. 

Рост должен быть взвешенным. Нужно людей набирать, а чтобы их набрать, нужно платить зарплату. А чтобы платить зарплату, надо платить налоги. А если не хватает финансов, то можно всего набрать и прогореть. Нужно просто идти. Да, медленно, люди все равно все это видят, понимают, и культура растет. И соответственно, будут больше продажи. Нам не надо много продавать в моменте.

— Тем не менее ваш бренд продается и в разных городах ЮФО, и в Москве, Санкт-Петербурге. Как отличаются потребители в этих регионах? 

— Понятно, что в Москве и Питере больше употребляют продукты выше среднего. Там продается и колбаса наша, и сыры наши, которые, можно сказать, дороговаты по сравнению с тем, что есть на рынке. Понятно, что мы и цены не ломим, у нас наценка сети минимальная, но все равно продукт дорогой. Так вот, в Москве лучше продается именно премиальное, а здесь у нас, на юге, продаются именно полутвердые сыры, гауды, тильзитеры, сервелаты, но все равно культура растет. Стремимся к лучшему, это радует.

---

---

— Приходят на ум ошибки в бизнесе, о которых жалеете?

— Были моменты, когда можно было бы как-то по рынку сориентироваться и подстроиться, оптимизировать свои потери и расходы. Но это был жизненный опыт, это были проблемы, которые тебе дает жизнь, которые ты преодолеваешь. И преодолевая их, ты зарабатываешь опыт, мышление и иммунитет. 

— Какой совет вы себе сейчас дали бы себе на старте, когда только начинали все это делать?

— Улыбайся, как говорит Коля Василенко, все прекрасно! Кстати, классный товарищ, мне нравится. Мы еще по «Регате», по дистрибуции, общались. Сейчас ведь продолжается культ денег, какая-то есть у людей жадность, что можно было там купить, вложить сюда. У меня такого не было. Я вижу, как меняются многие люди, которые теряют деньги на долларах, на криптовалюте, на золоте, когда вкладываются. И они начинают болеть, переживать, а жизнь-то прекрасна!

— Что делать предпринимателю, когда все идет не по плану?

— Ничего! Надо остановиться и выйти за рамки своего круга, посмотреть со стороны. И тогда к тебе приходит осознание, даже не ты сам, а оттуда, извне. Бывает, сама проблема уходит со временем. Не надо остро реагировать и быстро подлетать, подскакивать и пытаться ее обморочно решить. Если что-то сломалось на предприятии, то это надо быстро решать. А если это глобальное, то надо чуть-чуть выдохнуть и потом составить план действий. То есть ты большую проблему разбиваешь на маленькие. Потихонечку ее разбиваешь и решаешь. Это везде так.

Как понять, что перед тобой идеальный сотрудник?

— Сложно понять, есть интуиция. Если ты человека видишь и ты готов ему дать те знания и тот опыт, который он достоин получить. Потому что все, кто приходит, они, конечно, не разбираются так сильно и так глубоко, допустим, как я. Соответственно, чтобы он мог кого-то заменить и остаться на каком-то участке, то его надо учить. Если я вижу, что этот человек обучаемый, он готов это все принимать, у него есть своя настойчивость, свои скиллы, которые он может использовать, то тогда можно ему доверить этот участок.

— Стоит ли прощать проступки сотрудников? Сколько раз?

— Смотря какие. Если они технические и связаны с неопытностью, незнанием, то это нормально, все ошибаются. Если он сам их исправляет, это вообще прекрасно. А если они с умыслом, с подковыркой, специально, то это два раза — и все.

— Ошибка, которую совершают начинающие бизнесмены?

— Ну, это, знаете, мечта, что все получается сразу и быстро. Надо просто подходить осознанно к любому бизнесу, что это сложно, надо этим жить, надо вкалывать. Поверхностно ничего не получится. Пока он сам не проживет все стадии своего бизнеса, не пройдет, начинать бессмысленно. Есть пословица из 14 века — у меня герб есть немецкий и там написано: «Лучше ничего не делать, чем это делать просто так».

— Как с сотрудниками общаетесь, какой вы руководитель: суровый или добрый?

— Уже добрый. Суровость была на стадии, когда надо было выживать, в кризисное время, в 2014 году, в 2018 году, когда мы в кризис какие-то новые проекты выпускали. Кто-то видит препятствия, кто-то — возможности. И нам это, ну, мне, по крайней мере, помогает. Главное — не ломает.

И то, что мы делаем, это просто великое достижение — нашим людям, нашей культуре стараемся донести главный смысл качества и полезности. Потому что этого никто не делает.

У людей одна мысль: просто надо заработать, уехать. А куда ехать? Куда? В Германию ехать? Что там делать? Я там уже был, я там учился, жил. Мне там не нравится. Мне нравится в России. Кучу денег иметь, а смысл? Куда ты их потратишь? Отдать их детям? Дети их профукают. Дети не будут иметь культа выживания и сопротивляемости внешним факторам.

— А что по корпоративной культуре в коллективе? У вас есть какие-то традиции?

— Конечно! Корпоративы два раза в год, тимбилдинги, конкурсы, игры проводим. У нас есть организатор маркетинга, он проводит конкурсы — все вместе бегаем, прыгаем, на природу выезжаем. Жены берут с собой мужей, мужья — жен, дети с ними. У нас хорошая атмосфера, никому не в тягость. 

— У вас большая семья, трое сыновей. Как соблюдать баланс между работой и семьей, чтобы не упустить ни то, ни другое?

— Это сложно, но нужно просто брать и отключаться. Взять всех домашних и уехать, да хоть бы и просто поесть вместе за пределами дома. Для нас важны спорт, воздух, прогулки. Обязательно ходим гулять, да, часа два-три — набережная, улица Пушкинская, парк Горького, в рестораны заходим.

— И финальный вопрос: вам близок отдых в Ростовской области с семьей или все-таки лучше поехать куда-нибудь поинтереснее?

— Конечно, у нас есть где отдыхать, ты же не будешь каждый квартал выезжать куда-то. Это сейчас и сложно — аэропорт не работает. Поэтому тут хватает прекрасных мест для отдыха. Сейчас же это все развивается — глэмпинги всякие, Уткино нравится, Таганрог нравится. Просто там мероприятия всякие мы проводим, собираемся. И в Ростове же проходят выставки разные, а еще на Центральный рынок можем сходить, погулять. Купить шамайки, купить ягод, каких-нибудь фруктов, зелени.

Фото: личный архив, yapokupayu.ru