Шесть веских причин, чтобы мужчина ел мясо

Причина первая: чтобы не жалеть о том, чего не сделал

Конечно, можно питаться проросшими ростками бамбука и кефиром, постигать сущее и безмятежно жить 150 лет (если эту благую программу не оборвет скоропостижный аппендицит или коварная дизентерия). Но нельзя пренебрегать тем фактом, что, дожив даже до глубокой мумификации, отнюдь не каждый обязательно достигнет просветления. Зато все-таки каждый сольется с миром, причем одним и тем же банальным способом. Воздерживаться от волнующе аппетитного ростбифа, стремясь познать вечное блаженство и, в конце концов, понять, что всю жизнь отказывал себе в сравнимом с ним удовольствии?! Как грустно!

Причина вторая: чтобы не забыть, что отличает «вкусно» от «полезно»

Кажется, с самого момента своего появления люди поставили перед собой цель и предприняли поистине беспрецедентную попытку перепробовать на вкус буквально всё. За долгую историю своего существования они отведали почти всех летающих, плавающих, бегающих, ползающих, прыгающих, стрекочущих и копошащихся. Ели то, что растёт. Правда, одни чаще – чечевицу, другие – трюфели. Но с равным удовольствием. Ели, или хотя бы кусали, даже себе подобных. И даже разнообразные предметы окружающей обстановки – чаще на спор, а иногда от переизбытка чувств.

Надо сказать, конкуренции с мясом не выдержало ни одно физическое тело. Разве что – драгоценный металл. Страсть к нему так же концептуальна и непреодолима, как тяга к куску сочного жареного мяса.

Поэтому поедание его с давних времен приобрело характер доброй традиции. Еще в Древней Греции в богатых домах к трапезе ежедневно подавались тончайшие золотые и серебряные пластины, с неизменным вожделением съедаемые вслед за основными блюдами. И сегодня в ресторане «Карривурст» в Дюссельдорфе подают «Золотые мясные палочки»: обыкновенные сосиски, покрытые необыкновенной оболочкой – тонким слоем чистого золота. Блюдо пользуется у посетителей невероятной популярностью. Как утверждает владелец ресторана, это объяснимо: золото 585 пробы полезно для здоровья, особенно – мужского.

Причина третья: чтобы двигать цивилизацию вперед

Что же касается мяса, то мы всё-таки чаще всего отождествляем его с говядиной. Хотя, не будет ошибкой назвать «мясными» даже блюда из виноградных улиток, лягушек, змей, не говоря уже о морских животных, птице и бегающей дичи. Однако само понятие закрепилось в нашем сознании именно благодаря мясу кого-то «крупного» и «рогатого».

На заре человечества главным объектом наших плотоядных устремлений был мамонт. Эта мясная гора постоянно мозолила глаза нашему несытому двуногому предку, побуждая его к нахальным действиям, которые впоследствии назвали охотой.

Вызывающе дерзкое первобытное мероприятие предполагало два этапа. Во-первых, за мамонтом надо было побегать. И при этом, как минимум, остаться в живых. Во-вторых, это максимум – его надо было убить, что не всегда удавалось, поскольку мамонт был очень большой. В результате, сама победа и следующее за ней насыщение вызывали целый комплекс положительных эмоций. С созданием более совершенных орудий и колоссальным расширением объектов охоты эти эмоции несколько потускнели: гоняясь за зверем на своих двоих, а потом, жуя сырой щетинистый кусок, наш далекий предок всем своим существом попеременно ощущал потребность в чем-то круглом и горячем. Это побудило его изобрести две неизмеримо ценные и равно концептуальные вещи – колесо и жареное мясо.

Причина четвертая: чтобы всегда чувствовать себя победителем

Прирученный однажды огонь не только избавил мясо от щетины, но придал ему новый, как говорят сегодня, «неповторимый устойчивый вкус»: еда стала занятием приятным. Потом, тысячелетия спустя, человек перестал есть кого попало и сосредоточился преимущественно на парнокопытных. Те быстро поняли свое биологическое предназначение и тоже приручились: все-таки лестно, когда часть твоего тела красиво называют филеем. Так что античный человек «добывал» мясо уже из стада. И, наверное, с тех самых пор стал восполнять социокультурной терапией недостаток азартных ощущений от битвы с будущей едой. Ведь потребность в победе над «большим и сильным» у него по прежнему осталась, а все большие и сильные к тому времени уже вымерли. Чтобы как-то примирить желаемое с действительным, человек стал придумывать мифы.

Например, про Тесея, помните? Сынок царя Миноса, чудовищной силы полубык-получеловек жил в знаменитом Лабиринте на Крите, а добрый папаша подкармливал его самыми аппетитными юношами и девушками, что в изобилии водились на острове. Всё шло отлично до тех пор, пока непослушная Ариадна, то ли из этических соображений, то ли совсем потеряв голову от любви, не вручила Тесею свой предательский клубок ниток. Герой ее сердца пришёл к Минотавру и победил его.

Правда, миф умалчивает о том, что Тесей сделал с побежденным. Логичнее всего предположить, что он его съел – не пропадать же добыче! Но, как человек вполне цивилизованный, вначале, конечно, разделал и зажарил. Помогала Ариадна ему в этом? Кто ж его знает. Приготовить мясо – искусство. И владеют им только мужчины, это-то уж точно знают все. Вот потому в повседневной жизни семья чаще довольствуется ремесленным продуктом. В ремесле, разумеется, тоже есть свои тонкости, которые надо знать. Женщины как раз знают и потому только они всегда готовят хорошо.

Причина пятая: чтобы тренировать изобретательность и философичность ума

Прошло много лет, прежде чем человек соединил при жарке части туземных растений с мясом. Возможно, это было случайно. Но постепенно травы стали добавлять умышленно. Так появились всевозможные специи и приправы. Попадание еды на соляной слой, тоже вероятно случайно, привело к открытию консервирования. А далее на протяжении многих столетий бравые мужские умы испробовали всевозможные комбинации и варианты приготовления мяса: экспериментирование стало особой формой самопознания, состоявшего из попыток и ошибок. В конце концов, вместе с утвердившейся разделкой мяса пришло деление обеда на блюда, появился повар-профессионал и нужные кухонные приспособления. И хотя философия мясоедения осталась прежней, на открытом огне стали готовить лишь дичь.

Так животное под названием «тур» имело несчастье быть одновременно и дичью и парнокопытным, что делало его особенно вкусным. Поэтому в Европе к началу Нового времени его уже доели. И с того момента мясо и дичь в Старом свете больше никогда не путали.

Одно стало едой, другое – блюдом для гурманов, а охота превратилась исключительно в забаву. Теперь только лев, гоняясь за крупными животными в строго отведенных местах Африки, испытывает полный комплекс ощущений, связанных с добычей мяса.

Что же осталось мужчине? Немало. Сочный кусок мяса, как вещь в себе, но для него. Вкуснейшая мякоть, пробуждающая в мужчине физическую силу и философичность ума, которая находит свое выражение даже в языке: мясо поедают, в крайнем случае – едят (кушают только кашу). Его подрезают на куски, а не режут. Способы его приготовления не придумывают – их изобретают. Готовят настоящее мясо только на железе: на вертеле, решетке или лопате (японское скияки), и только такое мясо имеет право считаться жарким. Англичане знают в нём толк и называют его roast meat – мясо для мужчин. А to cry roast meat означает у них «хвастать своими победами над женщинами» – концептуальненько, да?

Причина шестая: чтобы стимулировать свою гендерную память

Англичане изобрели бифштексы, лангеты, ростбифы и три степени их готовности: прожаренные, средние и «с кровью». Настоящий бифштекс по-английски – непременно с кровью. Англичане вообще едят много мяса, причем самого разнообразного. Хотя рубленые блюда у островитян не в чести, что сильно отличает их от французов. Правда, последние любят еще и медальоны – круглые, как колесо, порционные куски. Наверное, за форму. А американцы – мясо, зажаренное на костре, когда оно приобретает специфический привкус дыма. Помните романы Майн Рида: прерии, пионеры, бизоны? В Америке такое мясо традиционно готовят на решётке. А в России – на вертеле: раньше оно было у нас едой лесных разбойников, и на злодейский «шампур» шла вырезка исключительно диких зверей. Сегодня, в память о тех неистовых временах, мы стремимся поедать такое мясо в лесу – ну, чтобы сохранить колорит трапезы.

Если же нашим мужчинам всерьез захочется ощутить себя в роли робингудов и отведать шашлычок «из дичатины», не сомневайтесь, в супермаркетах найдется нужный «материал». Здесь есть экзотика, которая растрогает даже закаленную душу гурмана. Например, филе антилопы, зебры и даже крокодила. При том представлен ассортимент мяса разной разделки.

Кстати, и разделка, и систематизация мясных продуктов тоже изобретение мужчин, в целом напоминающее идеальную математическую модель. Судите сами, вначале мясо классифицируют по виду: говядина, свинина, баранина или другие парнокопытные (либо индейка, цыплёнок и другая мелочь). Потом по характеру отруба – лопатка, окорок, грудинка, корейка, бекон, филе и мелкие куски мышечной ткани. А далее по способу производства – колбасы, консервы и копчености. Копчение, собственно, тоже один из способов консервирования: пропитывание мяса веществами от неполного сгорания древесины. Иногда для него используют плодовые породы: дикую вишню, яблоню, лимонные деревья. Но лучший коптильный дым получают из лиственниц и можжевельника. Чудный эффект дает добавление к тлеющим углям жгучей крапивы, вереса, листьев шалфея, веток розмарина или дрока.

Копчености относят к деликатесам и делают их только из цельных кусков мышц: на карбонат идет длиннейшая мышца спины, на шейку – мясо шейной части, на бекон – задняя мышца. Что ни говори, а это тот самый брутальный кусок настоящего мяса – чистая плоть, пробуждающая в мужчине тысячелетия гендерной памяти.