Фазенда, дискач, варенки: слова и фразы из 90-х, которые наши дети уже не поймут

— Так, Василич, не доставай меня! Ездишь по ушам уже полчаса! — кивком головы бабуля пригласила войти, невозмутимо продолжая горячий, как пирожки на кухне, разговор по телефону.

Стоя на пороге, Аленка тихонько ткнула меня в бок и шепнула:

— Это она у вас на албанском что ли разговаривает?

Выписавшись из роддома в день рождения социальной сети ВКонтакте, последующие 13 лет Аленка росла среди современных диалектов. Но, очутившись в реальности моей 75-летней бабули, совершенно не понимала произносимых слов.

— Не доставай меня!.. Это тебя жаба душит — делай, как договаривались! — звонкой пощечиной бабуля кинула трубку с перекрученным проводом на телефон. Смеясь озорными морщинками вокруг глаз, пояснила нам: «Василич из автомата звонил: опять ремонт фазенды срывает. Мы с пирогами заждались, а ну шагом марш мыть руки, и в гостиную!»

В гостиной на диване лежал открытый альбом с черно-белыми фотографиями вперемешку с выцветающими снимками Polaroid.

— О, а это же мы с Юлькой на дискач полетели ламбаду танцевать! — улыбнулась я вслух воспоминаниям юности.

—  Это как на Мальдивы летать? — вопрошала Аленка, подглядывая в альбом из-за моего плеча.

— Лучше! О, а вот мы варёнки делаем.

— Вкусные? Давай вечером тоже замутим? — обрадовалась Аленка возможности испробовать новое угощение.

В конце альбома торчало огромное фото выпускников нашего класса: девчонки в дольчиках и «мальвинах», одетые через одну в футболки с Лео и надписью Titanic, с начесанными челками блистали синими глазами и тенями в цвет голубого неба, мальчишки — в малиновых пиджаках.

«Жениха на шестисотом мерсе! Отношений без Санта-Барбары! Зарабатывать пять лимонов в месяц! Нового русского мужа!» —сыпались пожелания одноклассников с обратной стороны фото в мою будущую взрослую жизнь.

Бабуля из кухни попросила:

— Внуча, перемотай кассету в видике, посмотрим выпускной твой, пока чай заваривается. 

— Перемотать газетой Вадика? Кота что ли? — Аленка растерялась. 

В темпе гопака мои пальцы пробежались по кассетам в поисках нужной, я попутно читала вслух надписи: «Элен и ребята», «Рабыня Изаура», «Тропиканка», «Богатые тоже плачут», «Сейлор Мун».
⠀
Взгляд Аленки поставил мое психическое здоровье под сомнение, а я — кассету в видик. В телевизоре замелькало изображение меня возраста Аленки с телефонной трубкой возле уха:

— Шнурки в стакане, — деловито заявляла я подруге, думая, что секретный шифр понятен только нам. — Бери бидон и дуй за молоком, встретимся у бочки.

В гостиную вошла бабуля с подносом царских яств собственного изготовления:

— Переписала летнее расписание автобусов, в 20:00 лечу на дачу на последнем.

— Чего не сфоткали-то его? — удивилась Аленка, но, оглядев комнату с креслом-качалкой и портретами Окуджавы и Высоцкого, продолжать не стала.

Видимо, поняла, что вместе с бабулей живут уют и добрые воспоминания прошлого, которые хранятся в сердце и никак не могут проявиться, если щелкать на фронтальную камеру смартфона.

На десерт бабуля угощала нас своими любимыми романсами под гитару и воспоминаниями «о Большом, когда в нем выступал еще сам Васильев...».

— А бабуля-то ваша клевая чувиха! — решила Аленка, пройдя три квартала пешком до дома и сжевав пару пирожков, заботливо завернутых в салфетку «на дорожку».